Сегодня даже существующие рабочие места энтузиазма ни у кого не вызывают – долгие годы один за другим заводы закрывались, зарплаты мизерные, и людям с «золотыми руками» проще пойти работать частником-таксистом, установщиком окон или отделочником. Более того, в сознании выпускников школ – абитуриентов, произошли кардинальные изменения.
Под влиянием медиа большинство молодежи мечтает перекладывать бумажки в чиновничьих кабинетах или в госкомпаниях, и получать доход в пять-десять раз превышающий среднестатистический. При этом на свободном рынке в технических профессиях зарплаты существенно ниже – они не превышают 25 тысяч рублей в месяц.
В регионах средняя зарплата в последние годы колеблется в промежутке 20-23 тысячи рублей. Что касается дефицита кадров в инженерной сфере, то проблема не только в рабочих местах, но и в высокой стоимости обучения студентов. Вузам, дескать, приходится покупать новое дорогое оборудование, чтобы учить инженеров. Старое-то списали и выкинули.
С 1990-х гг. сфера образования стала работать на открытый рынок: вузы и техникумы принялись наращивать число студентов платных отделений, которые создавали в соответствии с модой на профессии. Тогда-то и началось перепроизводство бухгалтеров, юристов, экономистов. К этому добавилось внедрение ЕГЭ, который не только ухудшил знания и когнитивные способности подростков, но и спровоцировал рассылку по вузам итогов экзаменов. В результате выпускник поступает в тот вуз, куда смог пройти по конкурсу. Как тут не взяться высокому уровню безработицы – из-за нежелания и неспособности работать по специальности. В прошлом году ради отсрочки от армии и желания иметь высшее образование в педвузы подростки шли даже на традиционно женские специальности в сфере дошкольного образования.
Если говорить о федеральном уровне, то с этого года вузы могут изменить условия целевого приема – через заключение соглашения между работодателем, студентом и вузом до начала приемной кампании. Тех, кого бесплатно взяли на обучение, могут обязать отработать несколько лет по распределению. Однако опыт показывает, что такой договоренности мало. Те же выпускники медицинских институтов распределялись в села и получали отступные, однако возвращались, не доработав положенного срока, и готовы были отдать оставшиеся деньги.
Нынешние условия жизни на селе не каждый выдержит, а у местной власти нет средств, чтобы обеспечить молодым специалистам достойное существование. Речь не о новых домах для выпускников, а об элементарных жилищно-бытовых условиях. К тому же с нынешним уровнем коррупции опыт возрождения распределения грозит большими проблемами. В СССР зарплаты в разных регионах были примерно одинаковыми (если исключить Крайний Север), социальное и медобслуживание – на благоприятном уровне. Поэтому большинство выпускников не видели большой разницы в месте распределения. Сегодня же под знаменами декларируемой гарантии трудоустройства молодых семей и заботы о реальном секторе экономики может быть реализован наихудший вариант: платишь взятку – распределят в Москву, а если не платишь – на Чукотку.