Участница конкурса "Купина неопалимая".
Мы с тобой – без настоящего,
Тихо с Богом отпущу…
Помолюсь, как за болящего,
И за всё тебя прощу.
Наговорам подлым следуя,
Обесчестить норовишь.
Боль чинишь, того не ведая,
И душою зря кривишь.
Мы не связаны! Надорваны.
Всё, что было – позади.
Ты на все четыре стороны
Скорым шагом уходи.
Пожелаю ненавязчиво
Коротать в разлуке дни.
Помолюсь, как за болящего:
Боже правый, сохрани!
***
Серым брезентом прогнутым
Плотно завешена высь.
В долгих, как вечность, минутах
Мы с этой высью слились.
Неба в полёте достигли...
И, чтобы мир не грустил,
Ножницы взяли, расстригли
Твёрдый на ощупь настил.
Свесившись донизу тканью,
Он заскользил по воде...
Мы оказались за гранью
Жизни – неведомо где.
Вырезав в небе оконце,
В выси небесной – вдвоём –
С силой толкнули мы солнце
В рваный и узкий проём...
***
Небо, устав ото лжи,
С болью смешав слёзы, – вылило...
И у последней межи
Рухнула я – обессилела.
Незачем дальше идти –
Все уж дороги исхожены.
Как ни крути, ни верти –
В вечность пути не проложены.
Мне себя некуда деть...
Всё, что ценила, потеряно.
Хочется верить, что впредь
Дней будет долгих – немерено…
.
И на холодной Земле,
Раз нет пристанищ у века, то
Тупо сижу на земле,
Да и спешить больше некуда.
***
По живому! Загоняют гвозди,
Тут же лживо дарят похвальбу.
Люди строят всяческие козни –
За иную веру и судьбу.
Вид всегда надменен их и важен,
И выносят строгий приговор:
За инакомыслие накажем,
Словом расстреляем, да в упор.
Я живая только лишь снаружи...
Впрыснут в душу дьявольский укол –
И мой путь становится всё уже:
Вправо шаг илы влево – чёрный ствол.
Мне бы – за колючую ограду,
Там цветком диковинным цвести.
Но кому-то в этой жизни надо
На Голгофу тяжкий крест нести.
СЛЁЗЫ – ЭТО МИЛОСТЬ БОЖИЯ
Нахлебалась горя досыта,
Жизнь вела не во Христе.
Слёзы – это милость Господа
Быть спасённой на кресте,
Оставляя тьму зловонную,
Много лиха претерпеть…
Дар душою обновлённою
Принимаю, чтоб прозреть.
И приходит воздаяние
По заслугам от Творца.
Через боль и покаяние
Просветляются сердца.
Я – пред Верой, у подножия,
А вершины не видать.
Слёзы – это милость Божия,
Через скорби благодать.
***
У просёлочной дороги
Над верхушками осин
Дивный месяц златорогий
Небо синее косил.
Так и шёл он полукругом,
Подвязавшись кушаком.
Видно, небо спутал с лугом –
Ярким вышитым платком.
И, косой взмахнув пошире,
Серебрил её литьё,
Звёзды малые, большие
Провожал в небытиё, –
Исчезали в небе, тая,
И к утру погасли все.
Месяц шёл домой, ступая
По невысохшей росе.
ЛЕБЕДЬ БЕЛАЯ
Лебедь белая скользит, да по озеру.
Подморозило с утра, подморозило...
В полынье она плывёт с тяжкой долюшкой,
В ледяном плену живёт, как в неволюшке.
Люди крылышки её неокрепшие
Повредили, может, в гневе ослепшие?..
В полынье черна вода - всё сужается,
Как невзгоды, холода приближаются.
Позолочена зарей, людям кажется
Древнерусскою ладьей рати княжеской…
Даже стылой глубине неугодною,
Ей - лететь бы в синеве, быть свободною.
Собираясь в дальний путь, машет крыльями,
И они когда-нибудь станут сильными...
Я кормлю её с руки белым хлебушком.
- Вопреки всему, лети, лебедь, в небушко…
НО ХУЖЕ ВСЕГО –
В НАШИХ ДУШАХ ЮРОДСТВО
Сомнения в души вселялись людские,
И мы отдалялись всё дальше от Бога.
Заветы Его забывали благие,
Плутали, неверную выбрав дорогу.
Копили в миру укоризну, раздоры,
Вражду разжигали и сеяли войны.
И множились всюду обиды и ссоры,
Пускали нечистые помыслы корни.
Менялись мы ликом, идя друг на друга,
И жизнь становилась ещё бесполезней.
Потом получали сполна по заслугам,
И не обходила нас чаша болезней.
На грешный мир Кривда довольно глядела.
Что толку в пустое играть благородство?
Недвижимы пальцы, и скрючено тело,
Но хуже всего – в наших душах юродство.
СКОРБЕТЬ ДА КАЯТЬСЯ
Душа от горюшка черства.
Как печка, выстыла.
И ни жива и ни мертва.
Иду на исповедь...
Взметнулись к небу купола,
А в мыслях крутится:
Нет, не беспутно я жила,
А как получится.
И вперемешку с суетой
Былое тянется,
За подведённою чертой
Теперь останется.
И нераскаянной – больней
На свете маяться.
Мне надо много долгих дней
Скорбеть да каяться...
***
В небе – тьма кромешная, ни зги…
Господа открытые ладошки
В ширь необозримую тайги
Вдруг смахнули звёзды, словно крошки.
Мысленно прощаясь с январем,
Смолкли, успокоились метели.
Тут же красногрудым снегирем
Выпорхнуло солнце из-за ели…
И, облюбовав себе насест –
Снегом запорошенную ветку,
Глянуло придирчиво окрест,
Яркую поправило жилетку.
Неба зарумянив окоем –
К холоду по русскому поверью, –
Как на трон, уселось королем,
Лучики взъерошив, словно перья.
Чистило их клювом дотемна…
День коротким был и шел на убыль.
В воздухе стояла тишина…
Ночь пришла, просыпав черный уголь.
И РУМЯНИТСЯ СНЕЖНАЯ КОРКА
Ты в постели ещё, на боку -
А тебе уж готовится завтрак...
Небо снежную сеет муку,
Натянув чуть замызганный фартук.
И опару - на глаз, ни на вес, -
В месте тёплом и солнечном ставит.
Крутоват получился замес?
Тесто вешней водою разбавит.
Мостовая ручьями течёт,
И сугроб на глазах пропадает.
Солнце жаркой духовкой печёт...
Дует ветер - пирог оседает.
Небо – трудится аж допоздна…
И, касаясь лучами пригорка,
Жарит день - накалён докрасна.
И румянится снежная корка.
ГУБАМИ ШАМКАЯ, ЗЕВАЯ
Губами шамкая, зевая,
Страша мелькающий народ,
Проснулось Небо, прикрывая
Рукой почти беззубый рот.
И взглядом выцветшим – старухи -
Простор окинуло земли.
Снежинки, сонные, как мухи,
На землю падали вдали…
И за ночь спутанные космы
Чесало старым гребешком...
Торчали, словно вешки, сосны:
Знать, кто-то к Небу шел пешком.
Лицо подолом вытирая,
Водой согнало дремоту,
Чтоб сесть, бессмысленно взирая
На нашу с вами суету...
***
Как безмятежна эта рань!..
Над вылезшею травкою
С небес слегка свисает ткань,
Подколота булавками.
Раскрой фасона очень прост,
Без вырезов и вытачек.
Немного груб на ощупь холст –
Булавочки не вытащить.
Они пронзают полотно
Концами заострёнными...
По центру – светлое пятно,
Луною освещённое.
В булавках звёздами горят
Каменья самоцветные...
Заря небесный шьёт наряд,
Строчит тесьму рассветную.
***
Ветер тронул лист осоки,
Дунул в дудку, как пастух…
Вышел месяц белобокий –
Свет зари вдали потух.
Ну и звёзд скосили летом
И поставили стога!
Месяц с неба ясным светом
Освещал внизу луга.
Припадал к ручью в овражке…
Ночь струилась, как река.
В чёрной выси, как барашки,
Разбредались облака.
Посмотреть бы эту небыль,
Только это высоко…
И стекает с края неба
Звёздной ночи молоко.
КОЛОДЕЦ
Я живу неплохо – как придётся,
Выпрямиться жизнь мне не даёт.
Журавлём над стареньким колодцем
Всё скрипит, на землю годы льёт.
Вниз душа ведёрком бултыхнётся,
Песен развесёлых ей не петь,
В бедах обступивших захлебнётся,
Коль давно посажена на цепь.
Черпаю годочки я ладошкой,
И далёк колодец от хором…
Вверх тяну поклажу понемножку –
И лечу на дно пустым ведром.
Срок придёт – деньки не будут литься,
Высохнет колодезное дно.
Ввысь взлетит душа свободной птицей,
Вспомнив то, что было с ней давно…
***
Луна у тучки примостилась
И засопела грудничком,
С перин темнеющих скатилась
И к нам легла другим бочком.
Уткнувшись в мягкую подушку,
Она зачмокала во сне
И провода, как погремушку,
Рукой задела в тишине.
А ночь в заботах о ребёнке,
Не убоявшись темноты,
Стирала, вешала пелёнки –
Туманов серых лоскуты.
