Валерий Савостьянов родился в деревне Сергиевское Болоховского (ныне Киреевского) района Тульской области в 1949 году. Окончил Тульский политехнический институт. Прошел трудовой путь от рабочего на заводе и шахте до заведующего лабораторией в Тульском политехническом институте. Ветеран труда.
Стихи пишет с детства. Автор 12 книг. Член Союза писателей России, правления Тульского отделения СП России, редколлегии альманаха «Тула». Лауреат и дипломант нескольких литературных премий, фестивалей, конкурсов. Участник II Международного поэтического конкурса имени Е.В.Курдакова «Купина неопалимая».
МЕТАЛЛУРГИ
Моему отцу Николаю Алексеевичу
и многочисленным родственникам
и знакомым, сначала построившим,
а затем разрушившим при отступлении
и снова, отстояв Тулу, восстановившим
Новотульский металлургический завод
Как настала пора нам с врагом воевать,
Мы оставили в домнах металл остывать,
«Закозлили» мы домны родные —
И ушли, заперев проходные.
По железной дороге
В Рабочий наш полк,
В ополчение наше,
Исполнить свой долг —
Над заветною Упскою кручей
Мы прошли по тебе, Криволучье.
Ты прими, Криволучье, прощальный поклон
От идущих спасти матерей своих, жён —
И, коль что,
Под родным твоим кровом
Утешенье дай сиротам, вдовам.
Объясни:
Ради них мы служили огню —
В лётку пикою били
Не раз мы на дню
И смотрели, как в око циклопу,
На кипящую яростью пробу.
Ради них,
И чтоб стала великой страна,
Наварили мы тысячи тонн чугуна —
Наших фирменных касок оконца
Закоптили чугунные солнца.
И сегодня опять
Ради них и тебя
Из цехов мы,
Судьбу боевую столбя,
Вышли встретить армаду паучью:
До конца послужить Криволучью!
Мы черёмухи взяли, сирени твои,
Твоих майских садов нам поют соловьи,
Твоих улиц октябрьских метели
Пуховые взбивают постели.
Скоро спать нам на них —
Оправданием сна
Будет лом замечательный для чугуна,
Лом поверженных танков с «крестами».
А иначе бы спать мы не стали!
Мы привычны к огню — не отводим лица,
Если надо,
Штыками, как в лётку, в сердца
Будем бить мы проклятую тучу —
Не позволим пропасть Криволучью!
И когда туча эта —
Фашистский циклоп,
Сапогами цепляясь за каждый окоп,
Твоему поклонится сугробу —
Как чугун, её выпустим злобу.
Пролетарская Тула надёжна, как дот!..
И, быть может, кому-то из нас повезёт:
Когда минут денёчки лихие,
Он вернётся в цеха заводские.
И вернётся в цеха наши
Радостный гул:
Нужно выбить из домен
Застывший чугун, —
День за днём по микрону — до донца, —
Вновь зажечь рукотворные солнца!
Наш товарищ, конечно, умён и удал,
Но такого труда
И Геракл не видал,
Вычищая конюшни вонючие.
Помоги земляку, Криволучье!
Ты пошли ему
Наших подросших сынов,
Из окрестных ты сёл
Собери пацанов,
Дай им наши спецовки и каски.
Начинаются новые сказки…
И опять небеса твои держит Антей,
И приносит огонь для тебя Прометей,
Прославляют, любя, демиурги —
Молодые твои металлурги!
В РЕДАКЦИИ
Журналисту Яну Пенькову,
моему первому литконсультанту
Весной навоз разбрасывал, а летом
Я с бабушкою овощи ращу.
Ещё — пишу, мечтаю стать поэтом,
В газете напечататься хочу...
«Зайдём, коль просишь, — бабушка сказала, —
А заодно — на рынок с чесноком».
На лошади колхозной — до базара.
С базара до редакции — пешком.
И вот сижу в уютном кабинете
С тетрадкою заветною в руке,
Читаю о навозе и о лете,
О выращенном честно — чесноке.
О том, что мёд хорош, но пчёлы жалят,
Что под полом — подпольные сверчки…
И — чудо! — интерес изображают
Литконсультанта грустные очки.
Но, видимо, ему надоедает:
Ведь с классикою рядом — ерунда.
Но как сказать?
Вдруг мальчик зарыдает —
Такое тут бывает иногда.
Он рассуждает о метаморфозе
Метафоры,
О стиле, языке… —
И вдруг, смеясь:
«Но главное — в навозе!
Пиши! Неплохо, брат, о чесноке…»
БЕГ В ЯСНУЮ ПОЛЯНУ
Памяти руководителя одного из тульских клубов
любителей бега и здорового образа жизни —
марафонца Николая Ивановича Овчинникова
Держит нас он в чёрном теле, приговаривая строго:
«Больше — ножками, а меньше — языком!».
Потому-то раз в неделю ждёт нас дальняя дорога,
По которой Лев Толстой ходил пешком.
Лев Толстой ходил неспешно, дали впитывая, долы
Долгим взглядом ясновидца–мудреца.
Мы пешком смогли б, конечно — но у нас иная доля:
Километры беговые без конца.
И, не мудрствуя лукаво, в марафонские атаки
Тренер водит нас: мол, каждому — своё.
И вослед не крики «Браво!» — лай скучающей собаки
Да разбуженной Воронки вороньё.
Но зато задорным «Здрасте!» иногда наш путь украшен,
И бежит, нам подражая, детвора.
Но зато — какое счастье! — у Въездных Парадных Башен,
Поворачивая, выдохнуть «Ура!».
Ждёт обратная дорога — знаю: радоваться рано!
Но считаю эту жёсткую игру —
Вроде яркого пролога для поэмы и романа,
До сих пор не поддающихся перу.
Начинаем ускоряться, — тренер, друг мой — парень страстный! —
И поют под нами гулкие мосты!
Мне бы только не промчаться мимо сути, цели ясной,
Где о главной моей книге все мечты!
На дороге этой строгой, то крутой, а то пологой, —
Да простит меня великий наш мудрец —
Помню только друга локоть, друга клич: «Ещё немного!»,
И презент его — бесценный леденец…
ОКРАИНА ФАБРИЧНО–ЗАВОДСКАЯ
Околица родная, что случилось,
Окраина, куда нас занесло,
И города из нас не получилось,
И навсегда утрачено село…
Анатолий Передреев. «Окраина»
Окраина,
Ах, окраина,
Ты в сердце моё вросла!
Навек
Молодая да ранняя
Со мною твоя весна!..
Валерий Савостьянов. Из первых стихов
Окраина фабрично–заводская,
Ты городом была нам и селом.
И, в сердце корни цепкие пуская,
Рабочим одарила ремеслом.
Нам, пацанам,
Ещё игравшим в «жостки»*,
Сказала:
«Ваше время, мужики!
Вложила в руки шаберы**, ножовки,
Доверила напильники, тиски.
Издержки ученического брака
Простила нам,
Чудесно осветив
«Слесарку» ПТУшного*** барака
Мечтою
Инженерных перспектив!..
И вот завод, где труд не понарошку,
Профком, где нам с другими наравне
Участки выделялись под картошку —
И мы её сажали по весне.
А осенью нам подпевало эхо,
Сияли солнца
Штыковых лопат,
И нас везли «коробочки» из цеха
В поля, к участкам —
Урожай копать…
Когда беру картошку из подвала,
И в будний день —
Мне праздник за столом!
Спасибо,
Что за нас переживала,
Что городом была нам и селом,
Окраина фабрично–заводская!
Здесь новые рабочие растут, —
Чтоб, как и мы, судьбу не упрекая,
Понять, что ты —
Наш главный институт!
И мы тебя не спросим, что случилось —
Не огорчим беспомощностью фраз:
Мол, что-то там из нас не получилось!
Родная, всё получится из нас!
Припев ты наш —
Во всех грядущих песнях!
Недаром вновь мальчишка заводской —
Как я когда-то, благодарный крестник —
Уже с гитарой ходит над рекой:
«Окраина,
Ах, окраина,
Ты в сердце моё вросла!
Навек
Молодая да ранняя
Со мною твоя весна!..»
_________________________________________________________
* «Жостки» (пишу со слуха, может быть, «жоски»: в словарях название не нашёл) — весьма популярная в 60-е годы прошлого века мальчишечья игра, заключающаяся в умении «начиковать» (набить большее число раз без падения на землю) «жостку», небольшой кусочек кожи (двойной) со вшитым внутрь свинцовым грузом
** Шабер — слесарный инструмент
*** ПТУ — производственно–техническое училище
ПОЭТ НА ЛЕСОПУНКТЕ
Попросили: не бросать папиросок,
Чтоб нечаянно не вызвать пожар…
Свежий запах распиленных досок! —
Ещё с шахты он меня освежал!
А сегодня он почти нашатырный —
Сразу выветрил сонливость и дурь.
И откуда ни возьмись рой настырный
Взбудораженных сомнений и дум…
Вот и думаю:
Я большего б стоил,
(Что с того, что книг немало прочёл?),
Будь обычный плотник я,
Будь я столяр:
Лишь бы дело их — стихам предпочёл.
Я общался бы с простыми вещами:
Молоток, топор, пила, долото,
И меня б мои стихи не стращали,
Что опять я сделал что-то не то.
Знали б вещи: я за них лишь в ответе,
(А весь грешный мир — судить небесам!),
И сижу я — на своём табурете,
Сплю в кровати — что сработал я сам.
И меня благодарили б: «О, мастер!
Ты в реальность превращаешь мечту!
Ты расчётом укрощаешь напасти,
Ты надёжностью хранишь красоту!
Ты, встающий к верстаку рано-рано,
Утверждаешь: все сомненья смешны,
Потому что эта дверь, эта рама,
Шкаф и тумбочка — людям нужны!
Отчего же бьёт порой тебя током —
И в стихах опять пытаясь вещать,
Ты за что-то мстишь презреньем жестоким
И себе, и нам, невинным вещам?..»
КРИВОЛУЧЕНСКИЕ ИЗЛУКИ
…Вы не трогайте русские реки,
Ибо на руку это врагам:
Посмотрите, какие калеки
По спрямлённым идут берегам!..
В. Савостьянов.
Из ранних опытов, восходящих к началу
неудавшейся попытки строительства
так называемого «тульского моря»
Коль в беду я, как в сети паучьи,
Попадаю,
И вот он — паук,
Я подмоги прошу, Криволучье,
У твоих, сердцу милых, излук.
Наши дни — словно мины,
И в мире,
Где за три бы — засчитывать год,
Как я рад, что пока не спрямили
Твоих древних русалочьих вод!
И в стихах напишу я,
И устно
Всем напомню: родная река
Здесь по Божьему промыслу русло
Выбирала себе на века.
И не кажется мне оно узким
С той минуты, когда я дитём
Здесь по Божьему промыслу —
Русским
И широким одарен путём!
Всё я сдюжу, хоть загнан и взмылен, —
Здесь в тиши камышовых излук
Дерзкий ум набирался извилин,
Состраданье взрастало из мук.
Здесь мечта моя рыбкой искрила,
И здесь — утицею из гнезда —
Вдохновенно душа воспарила!..
Но однажды — вернётся сюда.
Ибо нет ничего на вершинах,
Возле славой сверкающих скал,
Чище —
Тех её детских кувшинок
И честнее —
Кривых тех
Зеркал.
