Горячие звёзды Донбасса

6 апреля в Санкт-Петербурге пройдёт презентация фильма московского поэта и журналиста Алексея Полуботы «Зайцево. Храм на линии фронта». Презентация организована «Музеем воинской доблести Донбасса». В документальном фильме рассказывается о прихожанах Свято-Тихоновского храма, уже несколько лет живущих в условиях войны.

«С 2014 года я видел разрушенные снарядами украинских военных православные храмы в Донбассе. Местные жители практически в каждом случае были уверены, что по православным святыням стреляли целенаправленно. По подсчётам Андрея Пургина, было уничтожено или частично разрушено порядка 80 храмов в Донбассе. При этом во многих храмах службы не прекращались в самые страшные дни 2014 года, когда из Донбасса уехала большая часть жителей. Мне, конечно, захотелось рассказать об этом незаметном подвиге, который совершают верующие — как священники, так и прихожане, — молятся в своём храме, несмотря на опасность погибнуть в нём», — рассказал Алексей Полубота о том, как возникла идея снять фильм.

Во время встречи так же прозвучат стихи о войне в Донбассе, можно будет сделать пожертвования для жителей посёлка Зайцево.


Презентация начнётся в 13 часов в кафе «Сквер» (ул.Беговая, 3, метро «Беговая»)


Стихи Алексея Полуботы


Песня ополченца

Эта Горловка —

нож у горла мне,

Злая вязкая тишина.

Листьев шорохом,

дальним всполохом

будоражит мне кровь она.

Здесь от грохота

стены охали,

а на окнах здесь — всё кресты.

Но за окнами,

светлоокая,

верю, ждёшь меня верно — ты.

Нет, не умерло

в грозных сумерках

всё, что теплилось, как свеча…

Эта Горловка —

чаша горькая,

бьётся кровь в виски, горяча…


***

Ольге

Отчего здесь такие горячие звёзды?!

Даже могут насквозь твоё сердце прожечь.

На студёных ветрах, вышибающих слёзы,

здесь так трудно остатки надежды сберечь.

Этот сумрачный гул из-за тьмы терриконов,

словно зыки разбуженных бесов войны.

Но сильней всё равно светлых глаз непреклонность

средь разорванной в клочья ночной тишины.


***

О, сколько грохота и боли

И недосказанной любви.

В заснеженном донецком поле

Её по имени зови.

Когда в тебя летят снаряды,

Когда сжимают сердце льды,

Когда друзья, скрывая взгляды,

Молчат под тяжестью беды.

Когда нет сил уже от боли,

И кажется — всё было зря.

Когда горит над снежным полем

Твоя последняя заря.


Обрыв

Мы стояли над обрывом,

а под ним плескалось море,

и сушил горячий ветер

наши губы и сердца.

Чтобы их смочить, мы пили

терпкий розовый напиток,

и смеялись наши губы,

и туманились глаза.

И казалось бесконечным

море жёлто-голубое,

и в сухих колючих травах

прятался от ветра зной.

И не верилось, что близко

в душном мареве ковыльном

в окровавленном окопе

кто-то жизнь кладёт за нас.


***

Война давно здесь стала горьким бытом.

Простым и страшным, как глаза собаки,

что потеряла навсегда хозяев,

но сторожит родное пепелище.

И как осколки, что хранят на память

родители счастливого ребёнка,

поскольку был он не убит, а ранен

вот этим раскуроченным железом.

Война вошла в подкорку поколенья,

младого племени, что ждало лучшей доли,

но раз уж так случилось, то любимых

ждут с фронта, как с рискованной работы.

Ночами жёны шепчут заклинанья:

«Война подохни, выживи, мой милый».